Внешние условия развития Российской Федерации в 2007 – 2017 гг. Направление «Постсоветское пространство»

Введение – постсоветское пространство во внешней политике России.

В период 2007-2017 гг. постсоветское пространство (ПП) сохранит свое военно-стратегическое, экономическое и транзитное значение, будет важно для национальной самоидентификации Российского государства.
Постсоветское пространство давно, и по нарастающей, нельзя рассматривать как единое целое. В регионе продолжаются процессы дезинтеграции (намечается и противоположная тенденция, но она пока крайне слаба). Большинство стран развиваются разновекторно в этнополитическом и политическом смыслах.
Сохранение российского влияния на политико-экономическую ситуацию на ПП позволяет укрепить конкурентоспособность и безопасность страны, частично обеспечивает России сохранение статуса одной из великих держав – члена G8.

Важнейшее место стран постсоветского пространства в российской внешней политике будет в период 2007 – 2017 гг. определяться следующими факторами:

1. В последние годы постсоветское пространство стало ареной конкуренции России, США, ЕС и Китая, возможно Ирана, радикальных панисламских сил за контроль над политическим и экономическим курсом стран ПП, энергетическими коммуникациями и месторождениями энергоносителей, стратегически выгодными территориями и плацдармами, производственными и природными активами;
2. С 2000 г. страны ПП приняли более 45 млрд. долларов российских инвестиций (Украина, Казахстан, далее с большим отрывом Азербайджан, Киргизия и т.д.), и конкуренция с западным капиталом и Китаем за рынки постсоветских стран нарастает;
3. Постсоветское пространство, где до сих пор проживают около 20 млн. соотечественников и десятки миллионов русскоязычных, людей, близких России по культуре, граждан пока формирующихся государств, в ближайшее десятилетие останется важнейшим, хотя и постепенно затухающим источником иммиграции в РФ;
4. Несмотря на пока сохранившиеся негативные ценовые деформации экспорта энергоносителей в страны ПП, торговые отношения РФ с ПП в целом продолжают оставаться экономическими выгодными для российской экономики. Однако в ближайшее десятилетие экономическое присутствие России в ПП будет сохранять неустойчивость, противодействие монопольному влиянию российских компаний в отдельных секторах рынка ПП будет нарастать.

После завершения очередного этапа газовой войны с Киевом (январь 2006 г.) и саммита G8 в Санкт-Петербурге (июль 2006 г.) политическое и экономическое положение РФ на постсоветском пространстве несколько упрочилось, заставляя правящие элиты ПП в постоянном режиме учитывать российский фактор в выработке собственного политического и экономического курса, но тенденция не является устойчивой на обозримую перспективу. Вместе с тем, остаются открытыми следующие проблемы сохранения и расширения политического и экономического влияния России на постсоветском пространстве в ближайшее десятилетие:

1. Россия пока не выработала привлекательную идеологическую, политико-экономическую модель, способную на конкурентной основе противостоять втягиванию стран западной части ПП в европейское приграничье;
2. Трансформация и модернизация российской экономики отстает в условиях конкуренции на рынках ПП со стороны ряда других государств либо более развитых, либо развивающихся более динамично;
3. Ограниченность ресурсной базы (включая политическую) и отвлеченность на глобальные вызовы со стороны ЕС, США, стран азиатско-тихоокеанского региона объективно заставляют фокусировать политику на ПП отдельными направлениями и узкой группой стран, играющих стратегическую роль в обеспечении военно-стратегических, экономических и политических интересов ПП в Евразии;
4. При всей важности ПП для России другой мир будет становиться для России все более важным и экономически, и политически, и с точки зрения безопасности. ПП, видимо, будет играть ключевую, но по нарастающей подчиненную роль в отношениях России с этим остальным миром. В этом смысле России придется уже в ближайшие 3-5 лет сделать, если не объявляемый, то уж точно внутренний политический выбор и перестать ставить страны постсоветского пространства первыми в ранге своих внешнеполитических приоритетов.

1. Общая характеристика

1.1. Политическое положение стран постсоветского пространства определяется рядом общих факторов:

1. Борьба за суверенитет продолжает играть важную роль в политической жизни ПП. Руководители молодых независимых государств, как правило, продолжают стимулировать дезинтеграцию на ПП;
2. Западные страны ПП, составляя интеграционное приграничье ЕС, за последние десять лет прошли длительный путь по унификации своих политической, правовой и экономической систем с Европейским Союзом. В той или иной степени Украина, Молдавия и частично Белоруссия оказываются в почти бесконечном европейском «кандидатском» коридоре;
3. Продолжает нарастать зависимость стран ПП от внешних геополитических и экономических факторов;
4. Сохранение таких проблем, как существование непризнанных государств (Приднестровье, Карабах, Абхазия, Южная Осетия), точки умеренно нарастающей политической дестабилизации (Ферганская долина, Крым) и проблемные страны (Грузия, Белоруссия, Таджикистан, Узбекистан, Туркмения, Молдавия), обеспечивает существование открытых внешнеполитических входов на постсоветское поле. Также они превращаются в каналы политической борьбы против России, стимулируя появление антироссийских региональных блоков («Организацию за демократию и экономическое развитие — ГУАМ»). Усиление России и вероятное ужесточение конкуренции будет стимулировать развитие ГУАМ, хотя и до определенной степени ограничивать его антироссийскую направленность.

1.2. Можно выделить следующие внутриполитические тенденции, определяющие основные направления развития постсоветского пространства на ближайшее десятилетие:

1. Унитарные тенденции в странах ПП продолжают повсеместно превалировать над федеральными, что в ряде государств ставит под сомнение их выживание как субъектов международного права;
2. Авторитарный тренд в совокупности с неразвитостью партийных систем и укоренением во власти национализма стал главной политической доминантой и будет оставаться таковым на протяжении обозримого десятилетия. Развитие демократических тенденций вероятно в Украине, возможно, в Молдове, а затем и в Белоруссии под влиянием западного воздействия. Вероятно и движение Казахстана в сторону более модернистской и гибкой политической системы;
3. На всем постсоветском пространстве, включая Белоруссию, у власти находится на подъеме национализм в диапазоне от мягкого политического и до жесткого этнократического;
4. Реинтеграционистские политические силы будут продолжать концентрироваться на левом фланге политического спектра, маргинализовываться.

1.3. Экономические показатели развития стран ПП характеризуются высокой степенью зависимости темпов экономического роста от экономической ситуации в России и уровня экономических связей, включая транзитных, с Москвой.

1. Наибольший рост экономики фиксируется в странах, где она опирается на экспорт природных энергоресурсов – Казахстан, Азербайджан, Туркмения;
2. Приближаются к лидерам страны, не обладающие серьезными сырьевыми ресурсами, но демонстрирующие динамику, благодаря привилегиям и преимуществам на российском рынке (Белоруссия, Армения). Относительно высокие темпы роста наблюдаются на Украине (в первом полугодии 2006 г. – 5 %), хотя их устойчивость остается крайне неясной;
3. Доминирующая модель экономического развития – государственно-частное партнерство с применением постсоветских административных методов управления обеспечивается или высоким уровнем экономических преференций со стороны России (Белоруссия) или удачной ценовой конъюнктурой на энергоресурсы (Туркмения). Выживаемость данной модели в ближайшие 10 лет невысока и зависит от политической воли третьих сторон;
4. Трудовая эмиграция на десятилетия определила экономическое лицо ряда стран постсоветского пространства (Таджикистан, Киргизия, Молдавия, Грузия). У них не осталось качественного человеческого капитала.

1.4. В военно-политическом отношении большинство стран ПП не являются самостоятельными игроками на международной арене и остаются объектами политики России, США, КНР, НАТО, ШОС, ОДКБ.

1. ОДКБ, выполняет функцию «передового дозора» в предкризисных или кризисных регионах и на рубежах ПП, не имеет ясных перспектив и в обозримом будущем может втянуть Россию в очаги политической дестабилизации в Центральной Азии. В то же время это – перспективный инструмент в среднесрочной перспективе 3-8 лет для предотвращения быстрой и катастрофической дестабилизации стран Центральной Азии, для уравновешивания растущей военно-политической составляющей ШОС;
2. США/НАТО в обозримый период приложат нарастающие усилия по укреплению своего влияния на ПП, опираясь на уже освоенные плацдармы в Грузии, частично Азербайджане, Украине, Молдавии, что, впрочем, скорее всего, только затормозит, но не повернет вспять процесс государственной деградации Грузии и Молдавии. В Центральной Азии правящие режимы будут пытаться и дальше играть на противоречиях между США и Москвой, тяготея к последней;
3. ШОС играет роль временного стратегического компромисса на ПП между Россией и Китаем и пока носит черты косвенно антиамериканского проекта. Благодаря ШОС Китай официально вошел в проблематику ПП и в ближайшие годы будет расширять свое влияние на ПП через эту организацию. ШОС при активной политике России может стать зачатком региональной системы безопасности для Центральной Азии и даже части региона Персидского залива. (При активном привлечении Индии, Китая, Ирана, других региональных держав.);
4. Зона ПП является мировым лидером по милитаризации – за 2005 год. Рост военных расходов в Армении – свыше 20 %, в Азербайджане – 51 %, в Грузии – 137 %. Помимо попыток модернизации своих армий, ряд стран готовится к региональным конфликтам на своей/соседней территории. Это также ведет к росту конфликтогенности региона;
5. В ближайшие десять лет можно прогнозировать появление на ПП только одного нового регионального центра силы – Казахстана.

1.5. Интеграционные процессы на постсоветском пространстве, как правило, слабеют и в обозримый период доминировать будут двусторонние связи.

1. Экономическая интеграция оказалась невозможна, так как модели экономического развития стран ПП определены политическим национализмом: закрытие национальных рынков от конкурентов, вмешательство политических сил в управление экономикой, наконец, в большинстве стран создавались разные экономические модели. Создание зоны свободной торговли (таможенной зоны), как первого этапа структурной экономической интеграции в ближайшие пять лет возможно только между Россией и Казахстаном. Предпосылки для общего рынка и экономического, а также валютного союза (следующие этапы экономической интеграции) на ПП не созданы и в ближайшие 5-10 лет созданы, скорее всего, не будут, если, разумеется, Россия не изменит своей политики в отношении Белоруссии;
2. СНГ, находясь в стадии распада, постепенно теряет последние функции и в обозримом будущем окончательно превратится в политических призрак;
3. Российско-белорусский проект политической интеграции при нынешнем руководстве Белоруссии не выйдет из стадии стагнации, постепенно будет происходить его деградация. Ликвидация энергетических льгот приведет к фактическому демонтажу Союзного Государства России и Белоруссии, но единое социальное пространство между двумя странами может сохраниться. Россия может вернуться к интеграционному проекту после завершения строительства Североевропейского газопровода (2010 г.), в случае решения (совместно с ЕС) проблемы украинского транзита и изменения руководства Белоруссии, если, разумеется, оно будет контролироваться Россией, а не внешними силами.

2. Эволюция постсоветского пространства в период 2007 – 2017 гг.

Политическоебудущее ПП зависит от сценариев развития отношений России с ЕС, США, Китаем и от возможности вступления России в этап экономической модернизации и частичной политической демократизации.

1. При любом варианте внутреннего развития ЕС и его взаимоотношений с Россией, политические элиты государств западной части ПП в обозримый период продолжат попытки ввести свои страны в сферу политического и экономического влияния ЕС. Экономические, трудовые, транзитные ресурсы этих стран окажутся предметом конкурентной борьбы между ЕС и Россией;
2. Украина при поддержке ЕС сохранится в своих современных границах, оставаясь, скорее всего, рыхлым государством с неустойчивым политическим строем. Итогом жесткой политической борьбы с участием внешних сил может стать вступление в НАТО, что не избавит страну от вялотекущих конфликтов на этнической почве, но создаст новые и гораздо более острые конфликты с Россией и внутри;
3. Белоруссия в случае сохранения властных полномочий в руках ныне правящей группировки объективно окажется в зоне европейского пограничья, превратившись в предмет борьбы и торга между Россией, с одной стороны, и США и ЕС, с другой. В ином варианте, при резкой активизации российской политики Белоруссии может быть придана роль лояльного России транзитного коридора на Запад;
4. Молдавия уже вступила в группу распадающихся государственных образований, объект будущего конфликта по разделу «наследства» между Украиной и Румынией;
5. Закавказье в обозримом будущем, несмотря на массированное содействие США и непосредственное участие ЕС, так и не превратится в полноценный энергокоридор, оставаясь зоной региональных конфликтов. Грузия к началу 2010-х гг., скорее всего, превратится в подконтрольную внешним силам территорию. Перспективы суверенного существования Армении продолжают вызывать некоторые сомнения. Влияние ислама в Закавказье будет увеличиваться и оказывать влияние на Северный Кавказ;
6. В регионе Казахстана и Центральной Азии продолжатся дезинтеграционные процессы. Ориентация Казахстана на Москву и Запад одновременно и на лидерство в ЕврАзЭс не найдет отклика в погрязшей в неразрешимых социально – экономических проблемах Центральной Азии. Паралич светского вектора государственного развития в Узбекистане, разрушительные для государственных структур тенденции в Таджикистане и Киргизии, авторитарная деградация Туркмении создают почву для быстрой исламизации региона в случае развала существующих режимов;
7. Также ситуация в Центральной Азии и Закавказье может резко измениться, если Россия выступит на стороне Запада в силовом противостоянии с Ираном. У Тегерана в регионе немало возможностей для дестабилизации и исламизации.

3. Эволюция отношений с Российской Федерацией – основные векторы развития к 2017 г.

3.1. В ближайшее десятилетие Россия будет вынуждена искать ответ на следующие вызовы ее политике на постсоветском пространстве:

1. На западе усилиями США и НАТО в ближайшие пять лет будет предпринята попытка сформировать в Киеве альтернативный Москве центр влияния на постсоветском пространстве. Представляется достаточно вероятным (более 50%) вхождение Украины в НАТО в течение 2-5 лет. Это – крупнейший вызов России на ПП со времен крушения СССР. Вдоль границы двух государств может быть создана «дуга конфликтности», частично управляемая извне, частично вовсе неуправляемая;
2. На юге будет активизироваться политика по вытеснению России из Закавказья;
3. На востоке растущая угроза дальнейшей экономической деградации, а затем политической дестабилизации Узбекистана. Хотя узбекский режим при поддержке и при содействии мягкой смене власти может протянуть еще 10 и более лет.

3.2. В отношениях с отдельными странами ПП эти вызовы будут иметь следующие практические последствия:

1. В отношениях с Украиной России придется все больше опираться на формат стандартных международных отношений. К концу прогнозируемого периода возможно потребуется подготовка вывода базы российского флота из Севастополя. Проблема транзита российских углеводородов, скорее всего, не получит политического решения между Москвой и Киевом, если не удастся вернуться к плану трехстороннего (Россия – ЕС – Украина) контроля над украинской газотранспортной сетью. В любом случае, Россия будет должна принять и выполнить программу сокращения и ликвидации зависимости российского энергетического транзита от Украины. До конца рассматриваемого периода будет проходить формирование договороспособной украинской национальной элиты, что, возможно, позволит сформировать российскую стратегию в отношении Украины на период после 2017 г.;
2. Вместе с процессом определения долгосрочного формата отношений с Украиной, белорусская проблема обретет для России стратегический характер. Россия, используя Белоруссию, в силах смягчить остроту проблемы «украинского энерготранзита». Однако недоговороспособность белорусского лидера не позволяет РФ сделать Белоруссию надежным плацдармом для взаимодействия с Центральной Европой, «тылом» для решения проблемы «калининградского» коридора. Минск, втягиваясь в обозримый период в политику политического лавирования между ЕС и Москвой, будет и дальше идти по пути консервации существующей замкнутой политической системы и неэффективной административной экономической модели. В итоге, в случае, если Москва не предпримет усилий по модернизации и демократизации Белоруссии, страна с задержкой на пять-шесть лет повторит украинский сценарий и в значительной степени переориентируется на Запад (хотя, разумеется, частично);
3. Российская политика в Закавказье вынуждена будет постепенно в большей степени сфокусироваться на Азербайджане. В обозреваемый период НАТО поставит под сомнение сохранение российского доминирования в Армении. До 2017 года Россия, скорее всего, вернется в Грузию в формате одного из участников международной администрации этого несостоявшегося государства;
4. В случае сохранения нынешнего уровня отношений с Казахстаном, России придется иметь дело с перспективой появления в Астане регионального центра политического влияния, опирающегося на политическую поддержку РФ. В обозреваемый период Москве видимо придется искать формулу поддержки светских режимов южнее Казахстана, позволяющих не втягивать Россию в вероятную политическую дестабилизацию в Узбекистане, Туркмении, Таджикистане. Хотя как это делать, пока неясно;
5. Непризнанные государства, особенно Абхазия, Ю. Осетия, Приднестровье, в случае сохранения прежних тенденций в процессе своей эволюции в условиях растущей государственной деградации Молдавии и Грузии могут быть признаны Россией.

Термин «постсоветское пространство» используется в данном контексте технически – за неимением лучшего. Термин СНГ применять очевидно некорректно ввиду очевидной деградации данного образования. Остаются «бывший СССР» или «постсоветское пространство» (ПП). В контексте данного меморандума термин ПП не включает в себя прибалтийские страны.